Баллада о бане

    Благодать или благословенье
    Ниспошли на подручных твоих!
    Дай им бог совершить омовенье,
    Окунаясь в святая святых!

    Исцеленьем от язв и уродства
    Будет душ из живительных вод.
    Это словно возврат первородства
    Или нет - осушенье болот.

    Все пороки, грехи и печали,
    Равнодушье, согласье и спор -
    Пар, который вот только наддали,
    Вышибает, как пулей, из пор.

    Все, что мучит тебя, испарится
    И поднимится вверх, к небесам.
    Ты ж, очистившись, должен спуститься -
    Пар с грехами расправится сам.

    Не стремись прежде времени к душу,
    Не равняй с очищеньем мытье.
    Нужно выпороть веником душу,

    Нужно выпарить смрад из нее.

    Здесь нет голых, стесняться не надо,
    Что кривая рука да нога.
    Здесь - подобие райского сада:
    Пропуск тем, кто раздет донога.

    И, в предбаннике сбросивши вещи,
    Всю одетость свою позабудь!
    Одинаково веничек хлещет,
    Как ты там не выпячивай грудь.

    Все равны здесь единым богатством,
    Все легко переносят жару,
    Здесь свободу и равенство с братством
    Ощущаешь в кромешном пару.

    Загоняй поколенья в парную!
    И крещенье принять убеди!
    Лей на нас свою воду святую
    И от варварства освободи!



    "И вкусы и запросы мои странны..."

    И вкусы и запросы мои странны,
    Я экзотичен, мягко говоря:
    Могу одновременно грызть стаканы
    И Шиллера читать без словаря.

    Во мне два "Я", два полюса планеты,
    Два разных человека, два врага.
    Когда один стремится на балеты,
    Другой стремится прямо на бега.

    Я лишнего и в мыслях не позволю,
    Когда живу от первого лица.
    Он часто вырывается на волю
    Второе "Я" в обличье подлеца.

    И я борюсь, давлю в себе мерзавца.
    О, участь беспокойная моя.
    Боюсь ошибки, может оказаться,
    Что я давлю не то второе "Я".

    Когда в душе я раскрываю гранки
    На тех местах, где искренность сама,
    Тогда мне в долг дают официантки
    И женщины ласкают задарма.

    Но вот летят к чертям все идеалы,
    Но вот я груб, я нетерпим и зол.
    Но вот сижу и тупо ем бокалы,
    Забрасывая Шиллера под стол.

    А суд идет, весь зал мне смотрит в спину.
    Вы, прокурор, вы, гражданин судья,
    Поверьте мне, не я разбил витрину,
    А подлое мое второе "Я".

    И я прошу вас, строго не судите.
    Лишь дайте срок, но не давайте срок.
    Я буду посещать суды как зритель
    И к судьям заходить на огонек.

    Я больше не намерен бить витрины
    И лица граждан, - так и запиши! -
    Я воссоединю две половины
    Моей больной раздвоенной души.

    Искореню, похороню, зарою,
    Очищусь, ничего не скрою я.
    Мне чуждо это "Я" мое второе -
    Нет, это не мое второе "Я".



    Диалог у телевизора

    - Ой, Вань, смотри, какие клоуны,
    Рот - хоть завязочки пришей.
    Ой, до чего, Вань, размалеваны,
    И голос, как у алкашей.
    А тот похож, нет, правда, Вань,
    На шурина, такая ж пьянь.
    Ну нет, ты глянь, нет-нет. ты глянь,
    Я правда, Вань.

        - Послушай, Зин, не трогай шурина.
        Какой ни есть, а он - родня.
        Сама намазана, прокурина,
        Гляди, дождешься у меня!
        А чем болтать, взяла бы, Зин,
        В антракт сгоняла б в магазин.
        Что, не пойдешь? Ну я один,
        Подвинься, Зин.

    - Ой, Вань, гляди, какие карлики,
    В джерсы одеты, не в шевьет,
    На нашей пятой швейной фабрике
    Такое вряд ли кто пошьет.
    А у тебя, ей-богу, Вань,
    Ну все друзья такая рвань
    И пьют всегда в такую рань
    Такую дрянь!

        - Мои друзья хоть не в болонии,
        Зато не тащат из семьи,
        А гадость пьют из экономии.
        Хоть поутру, да на свои.
        А у тебя самой-то, Зин,
        В семидесятом был грузин,
        Так тот вообще хлебал бензин,
        Ты вспомни, Зин.

    - Ой, Вань, гляди-кось, попугайчики!
    Нет, я, ей-богу, закричу.
    А это кто в короткой маечке?
    Я, Вань, такую же хочу.
    В конце квартала, правда, Вань,
    Ты мне такую же сваргань.
    Ну, что "отстань", всегда "отстань",
    Обидно, Вань!

        - Ты, Зина, лучше помолчала бы,
        Накрылась премия в квартал.
        Кто мне писал на службу жалобы?
        Не ты? Да я же их читал.
        К тому же эту майку, Зин,
        Тебе напять - позор один.
        Тебе ж шитья пойдет аршин,
        Где деньги, Зин?

    - Ой, Вань, умру от акробатиков!
    Смотри, как вертится, нахал.

    Завцеха наш, товарищ Сатюков,
    Недавно в клубе так скакал.
    А ты придешь домой, Иван,
    Поешь и сразу на диван
    Иль вот кричишь, когда не пьян,
    Ты что, Иван?

        - Ты, Зин, на грубость нарываешся,
        Все, Зин, обидить норовишь.
        Тут за день так накувыркаешься,
        Придешь домой - там ты сидишь.
        Ну и меня, конечно, Зин,
        Сейчас же тянет в магазин,
        А там друзья... Ведь я же, Зин,
        Не пью один.

        Ого, однако же, гимнасточка!
        Гляди-кось, ноги на винтах,

        У нас в кафе-молочном "Ласточка"
        Официантка может так.
        А у тебя подруги, Зин,
        Все вяжут шапочки для зим,
        От ихних скучных образин
        Дуреешь, Зин.

    - Как, Вань, а Лилька Федосеева,
    Кассирша из ЦПКО?
    Ты к ней все лез на новоселии,
    Она так очень ничего.
    А чем ругаться, лучше, Вань,
    Поедем в отпуск в Ереван.
    Ну что "отстань", опять "отстань"!
    Обидно, Вань.



    Объяснительная записка в милицейском протоколе

    Считать по-нашему, мы выпили немного,
    Не вру, ей-богу, скажи, Серега!
    И если б водку гнать не из опилок,
    То что б нам было с пять бутылок.

    Вторую пили близ прилавка в закуточке,
    Но это были как раз еще цветочки,
    Потом в скверу, где детские грибочки,
    Потом... Не помню, дошел до точки.

    Я пил из горлышка с устатку и не евши,
    Но как стекло был остекленевший.
    Ну а когда коляска подкатила,
    Тогда в нас было семьсот на рыло.

    Мы, правда, третьего насильно затащили,
    Но тут промашка - переборщили.
    А что очки товарищу разбили,
    Так то портвейном усугубили.

    Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь,
    Что не буяньте, что разойдитесь.
    Ну "разойтись" я сразу согласился -
    И разошелся, и расходился.

    Но если я кого ругал, карайте строго,
    Ну это вряд ли, скажи, Серега!
    А что упал - так то от помутнения,
    Орал не с горя, от отупения.

    Теперь позвольте пару слов без протокола.
    Чему нас учит, семья и школа?
    Что жизнь сама таких накажет строго,
    Тут мы соглсаны, скажи, Серега!

    Он протрезвеет и, конечно, тоже скажет,
    Пусть жизнь осудит, пусть жизнь подскажет.
    Так отпустите, вам же легче будет.
    К чему возиться, коль жизнь осудит.

    Вы не глядите, что Сережа все кивает.
    Он соображает, все понимает,
    А что молчит, так это от волнения,
    От осознания и просветления.

    Не запирайте, люди, плачут дома детки,
    Ему же в Химки, да мне в Медведки...
    А, все равно: Автобусы не ходят,
    Метро закрыто, в такси не содят.

    Приятно все ж таки, что нас тут уважают,
    Гляди, подвозят, гляди, сажают.
    Разбудит утром не петух, прокукарекав,
    Сержант поднимет как человеков.

    Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся.
    Я рубль заначил, слышь, Сергей, опохмелимся.
    Но все же, брат, трудна у нас дорога!
    Эх, бедолага, ну спи, Серега.



    Песенка полотера

    Не берись, коль не умеешь,
    Не умеючи - те трожь.
    Не подмажешь - не поедешь,
    А подмажешь - упадешь.

    Эх, недаром говорится,
    Дело мастера боится,
    И боится дело это
    Ваню - мастера паркета.

    Посередке всей эпохи
    Ты на щетках попляши.
    С женским полом шутки плохи,
    А с натертым хороши.

    Говорят, не нужно скоро
    Будет званье полотера.
    В наше время это мненье -
    Роковое заблужденье.

    Даже в этоя пятилетке
    На полу играют детки,
    Проливают детки слезы
    От какой-нибудь занозы.

    Пусть елозят наши дети,
    Пусть играются в юлу
    На натертом на паркете -
    На надраенном полу.



     Мой сосед
     (песня профессионального склочника)

    Мой сосед объездил весь союз.
    Что-то ищет, а чего - не видно.
    Я в дела чужие не суюсь,
    Но мне очень больно и обидно.

    У него на окнах плюш и шелк,
    Клава его шастает в халате.
    Я б в Москве с киркой уран нашел
    При его повышенной зарплате.

    И сдается мне, что люди врут.
    Он нарочно ничего не ищет,
    А для чего - ведь денежки идут.
    Ох, какие крупные деньжищи.

    А вчера на кухне ихней сын
    Головой упал у нашей двери
    И разбил нарочно мой графин,
    Я - папаше счет в тройном размере.

    Ему, значит, рупь, а не пятак?
    Пусть теперь мне платят неустойку.
    Я ведь не из завести, я так,
    Ради справедливости, и только.

    Ничего, я им создам уют,
    Живо он квартиру поменяет.
    У них денег - куры не клюют,
    А у нас на водку не хватает.



    Песня автомобилиста

    Отбросив прочь свой деревянный посох,
    Упав на снег и полежав ничком,
    Я встал и сел в "погибель на колесах",
    Презрев передвижение пешком.
    Я не предпологал играть судьбою,
    Не собирался спирт в огонь подлить,
    Я просто этой быстрою ездою
    Намеривался жизнь свою продлить.

    Подошвами своих спортивных "чешек"
    Топтал я прежде тропы и полы,
    И был неуязвим я для насмешек,
    И был недосягаем для хулы.
    Но я в другие перешел разряды,
    Меня не примут в общую кадриль.
    Я еду - и ловлю косые взгляды
    И на меня, и на автомобиль.

    Прервав общения и рукопожатья,
    Отворотилась прочь моя среда,
    Но кончилось глухое неприятье,
    И началась открытая вражда.
    Я в мир вкатился, чуждый нам по духу,
    Все правила движенья поправ.
    Орудовцы мне робко жали руку,
    Вручая две квитанции на штраф.

    Я во вражду включился постепенно,
    Я утром зрел плоды ночных атак:
    Морским узлом завязана антенна...
    То был намек: С тобою будет так!
    Прокравшись огородами, полями,
    Вонзали шило в шины, как кинжал.
    Я ж отбивался целый день рублями,
    И не сдавался, и в боях мужал.

    Безлунными ночами я нередко
    Противника в засаде поджидал,
    Но у него поставлена разведка,
    И он в засаду мне не попадал.
    И вот, как "языка", бесшумно сняли
    Передний мост и унесли во тьму.
    Передний мост!.. Казалось бы, детали,
    Но без него и задний ни к чему.

    Я доставал мосты, рули, колеса,
    Не за глаза красивые - за мзду.
    Но понял я: не одолеть колосса.
    Назад! пока машина на ходу.
    Назад к моим нетленным пешеходам!
    Пусти назад, о, отворись, сезам!
    Назад, в метро, к подземным переходам!
    Назад, руль влево и - по тормозам!

    Восстану я из праха, вновь обыден,
    И отряхнусь, выплевывая пыль.
    Теперь народом я не ненавидим
    За то, что у меня автомобиль!



    "Так дымно, что в зеркале нет отраженья..."

    Так дымно, что в зеркале нет отраженья,
    И даже напротив не видно лица,
    И пары успели устать от круженья,
    И все-таки я допою до конца.

    Полгода не балует солнцем погода,
    И души застыли под коркою льда,
    И, видно, напрасно я жду ледохода,
    И память не может согреть в холода.

    В оркестре играют устало, сбиваясь,
    Смыкается круг - не прорвать мне кольца.
    Спокойно! я должен уйти улыбаясь,
    Но все-таки я допою до конца.



    "Не впадай ни в тоску, ни в азарт ты..."

    Не впадай ни в тоску, ни в азарт ты,
    Даже в самой невинной игре
    Не давай заглянуть в свои карты
    И до срока не сбрось козырей.

    Отключи посторонние звуки
    И следи, чтоб не прятал глаза,
    Чтоб держал он на скатерти руки
    И не смог передернуть туза.

    Никогда не тянись за деньгами,
    Если ж ты, проигравши, поник -
    Как у Пушкина в "Пиковой даме",
    Ты останешься с дамою пик.

    Если ж ты у судьбы не в любимцах, -
    Сбрось очки и закончи на том.
    Крикни: - карты на стол! проходимцы! -
    И уйди с отрешенным лицом.



    "В ресторане по стенкам висят тут и там..."

    В ресторане по стенкам висят тут и там
    "Три медведя", "Заколотый витязь".
    За столом одиноко сидит капитан.
    - Разрешите? - спросил я.
    - Садитесь.
    - Закури.
    - Извените, "Казбек" не курю.
    - Ладно, выпей. Давай-ка посуду.
    - Да пока принесут...
    - Пей, кому говорю!
    Будь здоров!..
    - Обязательно буду.

    - Ну так что же, - сказал, захмелв, капитан, -
    Водку пьешь ты красиво, однако.
    А видал ты вблизи пулемет или танк,
    А ходил ли ты, скажем, в атаку?
    В сорок третьем под курском я был старшиной,
    За моею спиною такое...
    Много всякого, брат, за моею спиной,
    Чтоб жилось тебе, парень, спокойно...

    Он ругался и пил. Я - за ним по пятам.
    Только в самом конце разговора
    Я его оскорбил, я сказал: "Капитан,
    Никогда ты не будешь майором".

    Он заплакал тогда, он спросил про отца.
    Он кричал, тупо глядя на блюдо:
    - Я полжизни отдал за тебя, подлеца.
    А ты жизнь прожигаешь, паскуда.
    А винтовку тебе? А послать тебя в бой?!
    А ты водку тут хлещешь со мною!..

    ...Я сидел, как в окопе под курской дугой, -
    Там, где был капитан старшиной...



    "Зарыты в нашу память на века..."

    Зарыты в нашу память на века
    И даты, и события, и лица,
    А память как колодец глубока, -
    Попробуй заглянуть - наверняка
    Лицо - и то - неясно отразится.

    Разглядеть, что истинно, что ложно,
    Может только беспристрастный суд.
    Осторожно с прошлым, осторожно,
    Не разбейте глиняный сосуд.

    Одни его лениво ворошат,
    Другие неохотно вспоминают,
    А третьи даже помнить не хотят,
    И прошлое лежит, как старый клад,
    Который никогда не раскопают.

    И поток годов унес с границы
    Стрелки - указатели пути,
    Очень просто в прошлом заблудиться
    И назад дороги не найти.

    С налета не вини - повремени!
    Есть у людей на все свои причины.
    Не скрыть, а позабыть хотят они:
    Ведь в толще лет еще лежат в тени
    Забытые заржавленные мины.

    В минном поле прошлого копаться
    Лучше без ошибок, потому
    Что на минном поле ошибаться
    Просто абсолютно ни к чему.

    Один толчок - и стрелки побегут,
    А нервы у людей не из каната,
    И будет взрыв, и перетрется жгут...
    Ах, если люди вовремя найдут
    И извлекут до взрыва детонатор!


    Спит земля спокойно под цветами,
    Но когда находят мины в ней,
    Их берут умелыми руками
    И взрывают дальше от людей.