К  вершине

    Ты идешь по кромке ледника,
    Взгляд не отрывая от вершины.
    Горы спят, вдыхая облака,
    Выдыхая снежные лавины.

    Но они с тебя не сводят глаз,
    Будто бы тебе покой обещан,
    Предостерегая всякия раз
    Камнепадом и оскалом трещин.

    Горы знают, к ним пришла беда,
    Дымом затянуло перевалы.
    Ты не отличал еще тогда
    От разрывов горные обвалы.

    Если ты о помощи просил,
    Громким эхом отзывались скалы.
    Ветер по ущельям разносил
    Эхо гор, как радиосигналы.

    И когда шел бой за перевал,
    Чтобы не был ты врагом замечен,
    Каждый камень грудью прикрывал,
    Скалы сами подставляли плечи.

    Ложь, что умный в горы не пойдет,
    Ты пошел, ты не поверил слухам.
    И мягчал гранит, и таял лед,
    И туман у ног стелился пухом.

    Если в вечный снег навеки ты
    Ляжешь - над тобою, как над близким,
    Накланятся горные хребты
    Самым прочным в мире обелиском.



    "Ну, вот исчезла дрожь в руках..."

    Ну, вот исчезла дрожь в руках,
    Теперь - наверх!
    Ну, вот сорвался в пропость страх
    Навек, навек.

    Для остановки нет причин,
    Иду, скользя.
    И в мире нет таких вершин,
    Что взять нельзя.

    Среди нехоженых путей
    Один - пусть мой.
    Среди невзятых рубежей
    Один - за мной.

    А имена тех, кто здесь лег,
    Снега таят.
    Среди нехоженных дорог -
    Одна моя.

    Здесь голубым сияньем льдов
    Весь склон облит.
    И тайну чьих-нибудь следов
    Гранит хранит.

    И я гляжу в свою мечту
    Поверх голов,
    И свято верю в чистоту
    Снегов и слов.

    И пусть пройдет немалый срок,
    Мне не забыть,
    Как здесь сомнения я смог
    В себе убить.

    В тот день шептала мне вода:
    - Удач всегда! -
    А день, какой был день тогда?
    Ах, да - среда!..



    Песня о друге

    Если друг оказался вдруг
    И не друг и не враг, а так.
    Если сразу не разберешь,
    Плох он или хорош.
    Парня в горы тяни - рискни,
    Не бросай одного его.
    Пусть он в связке одной с тобой.
    Там поймешь, кто такой.

    Если парень в горах не ах,
    Если сразу раскис и вниз,
    Шаг ступил на ледник и сник,
    Оступился - и в крик.
    Значит, рядом с тобой чужой.
    Ты его не брани - гони.
    Вверх таких не берут, и тут
    Про таких не поют.

    Если ж он не скулил, не ныл,
    Если хмур был и зол, но шел,
    А когда ты упал со скал,
    Он стонал, но держал,
    Если шел он с тобой, как в бой,
    На вершине стоял, хмельной,
    Значит, как на себя самого,
    Положись на него.



    Вершина

    Здесь вам не равнина,
    Здесь климат иной -
    Идут лавины ода за одной,
    И здесь
    За камнепадом ревет камнепад.
    И можно свернуть,
    Обрыв обогнуть,
    Но мы выбераем трудный путь,
    Опасный,
    Как военная тропа.

    Кто здесь не бывал,
    Кто не рисковал, -
    Тот сам себя
    Не испытал -
    Пусть даже внизу он звезды хватал
    С небес.
    Внизу не встретишь, как ни тянись,
    За всю свою счастливую жизнь,
    Десятые доли
    Таких красот и чудес.

    Нет алых роз
    И траурных лент,
    И не похож
    На монумент
    Тот камень,
    Что покой тебе подарил.
    Как вечным огнем сверкает днем
    Вершина
    Изумрудным льдом,
    Которую
    Ты так и не покорил.

    И пусть говорят, да пусть говорят,
    Но - нет,
    Никто не гибнет зря...
    Так лучше,
    Чем от водки иль от простуд!
    Другие придут,
    Сменив уют
    На риск
    И непомерный труд, -
    Пройдут тобой не пройденый
    Маршрут.

    Отвесные стены...
    А ну не зевай!
    Ты здесь на везение не уповай,
    В горах не надежны ни камень, ни лед, ни скала.
    Надеешся только
    На крепость рук,
    На руки друга и вбитый крюк
    И молишся, чтобы страховка
    Не подвела.

    Мы рубим ступени.
    Ни шагу назад!
    И от напряженья
    Колени дрожат.
    И сердце готово к вершине бежать из груди.
    Весь мир на ладони!
    Ты счастлив и нем.
    И только немного завидуеш тем -
    Другим,
    У которых вершина еще впереди.



    Прощание с горами

    В суету городов и в потоки машин
    Возвращаемся мы - просто некуда деться
    И спускаемся вниз с покоренных вершин,
    Оставляя в горах, оставляя в горах свое сердце.

        Так оставьте ненужные споры.
        Я себе уже все доказал:
        Лучше гор могут быть только горы,
        На которых еще не бывал.

    Кто захочет в беде оставаться один?
    Кто захочит уйти, зову сердца не внемля?
    Но спускаемся мы с покаренных вершин...
    Что же делать, и боги спускались на землю.

        Так оставьте ненужные споры.
        Я себе уже все доказал:
        Лучше гор могут быть только горы,
        На которых еще не бывал.

    Сколько слов и надежд, сколько песен и тем
    Горы будят у нас и зовут нас остаться.
    Но спускаемся мы, кто на год, кто совсем,
    Потому что всегда мы должны возвращяться.

        Так оставьте ненужные споры.
        Я себе уже все доказал:
        Лучше гор могут быть только горы,
        На которых еще не бывал.
        На которых никто не бывал.



    Благословен великий океан

    Заказана погода нам удачею самой,
    Довольно футов нам под киль обещано,
    И небо поделилось с океаном синевой,
    Две синевы у горизонта скрещено.
    Не правда ли, морской, хмельной, невиданный простор
    Сродни горам в безумстве, буйстве, кротости.
    Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор,
    И впадины меж ними - словно пропасти.

        Служение стихиям не терпит суеты.
        К двум полюсам ведет меридиан.
        Благословенны вечные хребты.
        Благословен великий океан.

    Нам сам великий случай - брат, везение - сестра.
    Хотя на всякий случай мы встревожены.
    На суше пожелали нам "Ни пуха на пера",
    Созвездья к нам прекрасно расположены.
    Мы все - впередсмотрящие, все начали с азов,
    И, если у кого-то невезение,
    Меняем курс, идем на "SOS", как там в горах - на зов,
    На помощь, прерывая восхожденье.

        Служение стихиям не терпит суеты.
        К двум полюсам ведет меридиан.
        Благословенны вечные хребты.
        Благословен великий океан.

    Потери подсчитаем мы, когда пройдет гроза,
    Не седеной, а солью убеленные,
    Скупая океанская огромная слеза
    Умоет наши лица просветленные.
    Взята вершина, клотики вонзились в небеса.
    С небес на землю - только на мгновение.
    Едва закончив рейс, мы поднимаем паруса
    И снова начинаем восхождение.

        Служение стихиям не терпит суеты.
        К двум полюсам ведет меридиан.
        Благословенны вечные хребты.
        Благословен великий океан!



    "Мы говорим не "штормы", а "шторма"..."

    Мы говорим не "штормы", а "шторма" -
    Слова выходят коротки и смачны.
    "Ветра" - не "ветры" - сводят нас с ума,
    Из палуб выкорчевывая мачты.

    Мы на приметы наложили вето,
    Мы чтим чутье компасов и носов.
    Упругие, тугие мышцы ветра
    Натягивают кожу парусов.

    На чаше звездных, подлинных весов
    Седой Нептун судьбу решает нашу,
    И стая псов, голодных гончих псов,
    Надсадно воя, гонит нас на чашу.

    Мы - призрак легендарного корвета,
    Качаемся в созвездии Весов.
    И словно заострились струи ветра
    И вспарывают кожу парусов.

    По курсу - тень другого корабля.
    Он шел и в штормы, хода не снижая.
    Глядите: вон болтается петля
    На рее, по повешенным скучая.

    С ним провиденье поступило круто:
    Лишь вечный штиль - и прерван ход часов.
    Попутный ветер словно бес попутал -
    Он больше не находит парусов.

    Нам кажется, мы слышим чей-то зов -
    Таинственные четкие сигналы...
    Не жажда славы, гонок и призов
    Бросает нас на гребни и на скалы.

    Изведать то, чего не ведал сроду.
    Глазами, ртом и кожей пить простор...
    Кто в океане видит только воду,
    Тот на земле не замечает гор.

    Пой, ураган, нам злые песни в уши,
    Под череп проникай и в мысли лезь,
    Лей звездный дождь, вселяя в наши души
    Землей и морем вечную болезнь.



    "На судне бунт, над нами чайки реют..."

    На судне бунт. Над нами чайки реют,
    Вчера из-за дублонов золотых
    Двух негодяев вздернули на рею,
    Но мало - нужно было четверых.

    Ловите ж ветер всеми парусами!
    К чему гадать? Любой карабль - враг.
    Удача - миф. Но эту веру сами
    Мы создали, поднявши черный флаг.

    Катился ком по кораблю от бака,
    Забыто все - и честь и кутежи.
    И, подвывая, может быть, от страха,
    Они достали длинные ножи.

    Вот двое в капитана пальцем тычут -
    Достать его! - и им не страшен черт.
    Но капитан вчерашнюю добычу
    При всей команде выбросил за борт.

    И вот волна, подобная надгробью,
    Все смыла, с горла сброшена рука...
    Бросайте ж за борт все, что пахнет кровью,
    И верьте, что цена не высока



     "Упрямо я стремлюсь ко дну..."

    Упрямо я стремлюсь ко дну,
    Дыханье рвется, давит уши.
    Зачем иду на глубину?
    Чем плохо было мне на суше?

    Там на земле - и стол и дом.
    Там - я и пел и надрывался...
    И плавал все же, хоть с трудом,
    Но на поверхности держался.

    Земные страсти под луной
    В обыденной линяют жиже,
    А я вплываю в мир иной,
    Тем невозвратнее, чем ниже.

    Дышу я непревычно ртом.
    Среда бурлит - плевать на среду!
    Я погружаюсь, и притом
    Быстрее - в пику Архимеду

    Я потерял ориентир,
    Но вспомнил сказки, сны и мифы...
    Я открываю новый мир,
    Пройдя корраловые рифы.


    Коралловые города...
    В них многорыбно, но не шумно -
    Нема подводная среда,
    И многоцветна, и разумна.

    Где та чудовищная мгла,
    Которой матери стращают?
    Светло, хотя ни факела,
    Ни солнце мглу не освещают.

    Все гениальное и не -
    Допонятое - всплеск и шалость.
    Спаслось и скрылось в глубине
    Все, что гналось и запрещалось.

    Дай бог, я все же дотяну,
    Не дам им долго залежаться.
    И я вгребаюсь в глубину,
    Мне все труднее погружаться.

    Под черепом - могильный звон,
    Давленье мне хребет ломает,
    Вода выталкивает вон,
    И - глубина не принимает.

    Я снял с острогой карабин,
    Но камень взял (не обессудьте),
    Чтобы добраться до глубин,
    До тех пластов - до самой сути.

    Я бросил нож - не нужен он.
    Там нет врагов, там все мы - люди.
    Там каждый, кто вооружен, -
    Нелеп и глуп, как вошь на блюде.

    Сравнюсь с тобой, подводный гриб.
    Забудем и чины и ранги.
    Мы снова превратились в рыб,
    И наши жабры - акваланги.

    Нептун - ныряльщик с бородой,
    Ответь и облегчи мне душу:
    - Зачем простились мы с тобой,
    Предпочитая влаге сушу?

    Меня сомненья - черт возьми!-
    Давно буравами сверлили:
    Зачем мы сделались людьми?
    Зачем потом заговорили?

    Зачем, живя на четырех,
    Мы встали, распрямили спины?
    Затем - и это видит бог -
    Чтоб взять каменья и дубины.

    Мы умудрились много знать,
    Повсюду мест наделать лобных,
    И предавать, и распинать,
    И брать на крюк себе подобных.


    И я намеренно тону,
    Ору: - сапсите наши души!
    И если я не дотяну, -
    Друзья мои, бегите с суши!

    Назад, не к горю, не к беде,
    Назад и вглубь, но не ко гробу,
    Назад - к прибежищу, к воде!
    Назад - в извечную утробу!

    Похлопал по плечу трепанг,
    Признав во мне свою породу.
    И я выплевываю шланг
    И в легкие пускаю воду!...

    Сомкните стройные ряды,
    Покрепче закупорьте уши.
    Ушел один - в том нет беды.
    Но я приду по ваши души!



    "Неправда, над нами не бездна, не мрак..."

    Неправда, над нами не бездна, не мрак -
    Каталог наград и возмездий.
    Любуемся мы на ночной зодиак,
    На вечное танго созвездий.

    Глядим, запрокинули головы вверх,
    В безмолвие, тайну и вечность.
    Там трассы судеб и мгновенный наш век
    Отмечены в виде невидемых вех,
    Что могут хранить и беречь нас.

    Горячий нектар в холода февралей,
    Как сладкий елей вместо грога:
    Льет звездную воду чудак Водолей
    В бездонную пасть Козерога.

    Вселенский поток и извилист и крут,
    Окрашен то ртутью, то кровью.
    Но, вырвавшись с мартовской мглою из пут,
    Могучие Рыбы на нерест плывут
    По млечным протокам к верховью.

    Декабрьский Стрелец отстрелялся вконец,
    Он мается, копья ломая.
    И может без страха развиться Телец
    На светлых урочищах мая.

    Из августа изголодавшийся Лев
    Глядит на Овена в апреле.
    В июнь к близницам свои руки воздев,
    Нижнейшие девы созвездия Дев
    Весы превратили в качели.

    Лучи световые пробились сквозь мрак,
    Как нить Ариадны, конкретны,
    Но и Скорпион, и таинственный Рак
    От нас далеки и безвредны.

    На свой зодиак человек не роптал,
    Да звездам страшна ли опала?!
    Он эти созвездия с неба достал,
    Оправил он их в драгоценный металл,
    И тайна доступною стала.